Шанс на новую жизнь, ага, как же.
Милле в такое не особо верил, хотя приемная семья была... приемлемой. Может, ему и правда повезло. Хотя нет, никакое это не везение, ведь его чертова мамаша окончательно сторчалась, а его перевели в гребанный Сидней, где он чувствовал себя ни к селу, ни к городу.
И нет, ему здесь не нравилось. Да, в доме Петерсонов у него была целаят, отдельная, своя комната, а ещё туалет у них не на улице, а в доме, а в холодильнике фрукты, овощи, мясо, йогурты, молоко, а не бутылки пива и консервы. Да и школа тут получше, ну, визуально. Классы все новые, чистые, лаборатория с наворотами, черт, да тут даже мужские сортиры без грязи и вони. Небо и земля по сравнению с его прошлой жизни. Ничего привычного и знакомого, будто эта иная вселенная. «Ага, вселенная богачей».
Ему тут не место. Не нравится быть чьей-то затеей, благотворительностью, блять. Не нравится, что эти Петерсоны потеряли пару лет назад сына, его сбила машина, и взяли его, Милле, потому что он, сука, оказывается, того же года рождения.
Милле не нравится быть чьей-то заменой. Быть объектом внимания тоже не нравится, как не нравятся взгляды в школе (удивленные и иногда сочувствующие). Не нравится, когда его пытаются допрашивать девчонки, а не индеец ли он часом и прочую хуйну.
«Нет, я просто бедный», — так и хочется бросить в лоб этим богатеям, но Милле просто встаёт и уходит. Похуй, как же похуй. Рядом со школой есть парк, там он мог бы пробить все пары, залипая на голубое небо, жалко, что так жарко и курить хочется до жопы. Если он уйдёт сейчас, то потом не долго ждать последствий. Его вызовут к директору или Петерсонам что-то скажут и здесь, конечно, интересно, насколько хватит их терпения.
Милле закуривает прямо около баскетбольной площадки, ему нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать. Совсем немного.
Лантоши делает затяжку, когда видит его. Парня, стоящего рядом с остальными, не особо выделяющийся среди этих лощеных-холёных старшеклассников, но Милле не может отвести взгляд. Может, дело в том, как он стоит или как улыбается. А может в его симпатичном личике. Милле тупо смотрит и, благо, не забывает дышать.
Он не знает, кто эти ребята и какого года обучения, но какой-то смутный инстинкт подсказывает, что он получит ответы на все свои вопросы. И скоро.
***
Ему хватает недели, чтобы узнать об Адаме Годфри, о Лили Сандерс, Джейкобе Мэттью, Питере Коннахи и ещё паре ребят, которых тут считали крутыми. Казалось, в прошлой жизни он сам был среди таких. Вот только смешно было сравнивать то место с этим. И глупо было бы скучать, вот только, похоже, Милле скучал. Он никогда не ставил перед собой цели учиться, но здешняя программа оказалась сильно сложнее его прежней школьной, так что приходилось напрягаться. Поначалу он думал, что будет тупо прогуливать, но учиться оказалось гораздо интереснее, чем он думал, особенно когда все вокруг были заинтересованы в учебе, а не обзывали друг друга крысами-ботанами.
Учеба оказалась интересной, ещё и потому, что на физике он пересекся с Адамом Годфри.
Милле не то, чтобы интересовался им, скорее, обращал внимание, когда тот оказывался в поле видимости. Например, в столовой или в коридоре или, вот, как сейчас, когда Милле сидит прямо за Годфри и весь урок залипает на то, как тот вместе со своим корешем проводит опыты с электрическим током.
Кажется, что сам Адам тоже замечает Милле, когда небрежно оборачивается, чтобы передать листы оценки на задние парты. Лицо Милле ничего не выражает и сам он так же небрежно кивает вместо благодарности, вот только живот завязывается в узлы. «Блять.»
К некоторым людям не стоит приближаться, даже если очень хочется. Но Милле никогда не был особо осторожным.
